Шахты – это жуткие места: темные, гулкие, запутанные, идеально для незнакомых звуков и запахов. Вы глубоко под землей и часто во власти того, чего не видите. И не можете предвидеть – падающих камней, ядовитых газов.
И если думать о шахтах, то темнее места на земле буквально нет. Это тотальная, всеобъемлющая, беспощадная тьма. Вероятно, можно простить шахтерам их некоторую суеверность.
В 1549 году Георгиус Агрикола, наиболее известный своей культовой книгой “О природе металлов”, опубликовал книгу о подземных животных. В том числе о различных демонах, которых, как считается, можно найти в шахтах.
Не все сверхъестественные существа в книге Агриколы были такими же устрашающими. Возьмем, к примеру, кобольдов. Карликового роста и одетые как горняки, кобольды считались опытными горняками и слесарями. Которые постоянно сверлили, стучали молотком и лопатами.
Автор пишет, что кобольды “не часто беспокоят рудокопов. Но бездельничают в шахтах и туннелях. И на самом деле ничего не делают, хотя делают вид, что заняты всяким трудом… Иногда они бросают в рабочих камешки, но редко причиняют им вред”.
Однако разные регионы Германии верили в кобольдов по-разному, и некоторые люди считали их довольно злыми. Их обвиняли в несчастных случаях, обвалах и замене драгоценных металлов на бесполезные. Шахтерские города молились об избавлении от разрушительных действий кобольдов.
Кобальт
Примерно в конце 15 века немецкие горняки извлекли из-под земли новый, казалось бы, бесполезный минерал. Его нельзя было переплавить, и шахтеры испытывали отвращение к нему. Не только потому, что он доставлял им много бесплодного труда. Но и потому, что он часто оказывался вредным для их здоровье.
Очень часто он обладал разъедающим свойством, так как он разъедал руки и ноги рабочих. Если они не принимали строгих мер предосторожности. Шахтеры назвали его кобольтом, в честь коварных, злых кобольдов.
Сегодня мы знаем это имя как кобальт, номер 27 в периодической таблице элементов. Кобальт как металл достаточно безопасен. Но немецкие горняки добывали кобальт, в состав которого входят мышьяк и сера.
Представьте, как это было бы при нагревании. Неудивительно, что горняки думали, что это прямо из ада.
Это всего лишь одна из историй. Есть и светлые полосы. Некоторые случаи, такие как кобальт, указывают нам на истории, которые мы, вероятно, никогда бы не открыли сами.
Полоний
Но история преподносит сюрпризы и относительно того, что, как мы предполагаем, мы знаем. Возьмите полоний, один из радиоактивных элементов, открытых Марией и Пьером Кюри.
Он назван в честь Польши, да? Мария Кюри (урожденная Мария Склодовская) родилась в Польше. Конечно, она назовет открытый ею элемент в честь своей родины.
Одна маленькая проблема: Польши на самом деле не существовало.
Польша не была “в то время отдельным образованием, и выбор Кюри был чем-то вроде политического заявления”. Известное в то время как Королевство Польское, оно было по сути государством только номинально. Находившимся под контролем России, Германии и Австро-Венгрии. А родной город Кюри, Варшава, был столицей российской части.
Когда Кюри выделили в Париже свой первый новый элемент, перед ними встал вопрос: как его назвать?
Мария какое-то время размышляла. Затем, обратившись сердцем к своей стране, стертой с карты мира, она смутно поинтересовалась. “Будет ли опубликовано научное событие в России, Германии и Австрии. Странах-угнетателях, и робко ответила: полоний?”
Мария Кюри любила Польшу. Она почти не вышла замуж за Пьера, потому что ей так хотелось вернуться в свою страну. Первые три с половиной года после окончания средней школы она провела, работая с польским педагогическим сопротивлением. Давая уроки детям и раздавая польские книги их родителям.
“Даже это невинное действие было опасным, – вспоминала Мария Кюри. Потому что все подобные инициативы были запрещены и могли означать тюремное заключение или депортацию в Сибирь”.
Назвав новый элемент так, как она это сделала, Кюри намеренно стремилась использовать огласку научного открытия. Чтобы привлечь внимание мира к чисто политическому факту: отсутствие у Польши независимости.
Таким образом, полоний, возможно, был первым химическим элементом, названным для освещения политической ситуации. То, что на первый взгляд кажется простым названием элемента, приобретает большее значение при взгляде на историю.
Имена в периодической таблице появились не просто так. Каждое из них было чьим-то предложением, чьим-то выбором. За каждым именем стоят человеческие истории. И хотя некоторые из этих историй более увлекательны, чем другие. Каждая рассказывает нам что-то не только о химии, но и о людях и времени, в котором они жили.
Свежие комментарии